Помощник машиниста, чёрный от сажи, закончил закидывать топку углём, прикрыл дверцу. Дым от запуска, наполнявший кабину и не дающий дышать, понемногу рассеялся. Чёрный паровоз понемногу оживал, отогревался после долгого застоя.

– Жалко, Михалыч.

– Жалко, Костя, жалко. Но! Приказ есть приказ. Отслужил своё, пора ему на покой, – старый машинист улыбнулся, опершись рукой на стенку кабины, и задумчиво посмотрел на языки пламени.

Костя понимал, что никакой консервации не существует. Старая техника просто будет ржаветь в отстойнике где-то посреди глухой тайги на окраине деревни. Их задачей в этот день было перегнать отслуживший своё паровоз за 50 километров от станции, с которой он исправно почти 30 лет ходил на лесозаготовку, грузился там отменной лиственницей, а она уже потом расходилась по всему Союзу.

Михалыч скрутил козью ножку, закурил. Его крепкая махорка была предметом гордости в депо. Помощник жадно подёргал ноздрями, да принялся дальше подкидывать уголёк в топку.

Долго разогревалась огромная машина. Случайные прохожие останавливались, удивлённо глядя на клубы пара из-под неё. Куда он собрался? Ведь обычно утром отходил фыркающий паровоз в тайгу, а возвращался лишь под вечер.

Дав пронзительный гудок, через несколько часов он сдвинулся с места. Костик грустно смотрел на убегающие назад рельсы, а Михалыч высунулся из окошка, неизменно смоля самокрутку, сощурил глаза и свесил руку вниз.

Тайга встречала бурной зеленью и полуобвалившейся насыпью. Рельсы пора менять, но теперь уже никому это не надо, маршрут закрыт, и рубка деревьев тут отныне запрещена: территория объявлена заповедником.

– Не открывается!

– Что? – машинист отвлёкся от мыслей, глянув на растерянное лицо помощника.

– Топка не открывается!

– А ну, отойди! – он с недоумением начал дёргать дверцу, чтобы подкинуть уголь. Но она словно прикипела к печи.

Битый час возни с ломами, матом, пинками, не дал никаких результатов. Остановиться не вышло: паровоз, набрав ход, густо пуская чёрный дым, быстро шёл сквозь зелень тайги, не реагируя ни на что.

– Костя, что нам делать?

– Не знаю, Михалыч, молиться давай, что ли…

– Прыгаем, Костя! Разобьёмся ведь!

– Страшно, я не буду!

Прошло 4 часа монотонной езды. Оглохший к приказам человека паровоз продолжал движение, а внутри сидели два испуганных человека. Они не решались покинуть его. Они понимали, что давно должны были быть в точке назначения. Но не были там. Они неслись сквозь кедры и лиственницы в никуда. Солнце словно застыло на небосводе, и ночь даже не думало наступать…

**********

Местные жители пересказывают эту историю уже больше полувека. Современному человеку это может показаться сказкой, но на заброшенной ветке частенько находят погибших грибников и охотников. Тела выглядят так, словно их сбил поезд, хотя здесь давно не ходят даже дрезины. Происходят эти печальные события каждый год. Старики утверждают, что людей забирает паровоз, который когда-то давно выехал из депо, но так и не добрался до места назначения…