Вот и помер Иван Кузьмич. Сын его, Егор, последним кинул на могилу пару лопат земли, после чего, сняв картуз, долго ещё стоял под августовским жарким солнцем, вздыхая и вспоминая всё хорошее, что отец для него сделал.
Воюя в разведроте, Кузьмич дослужился до майора. Соседи ещё помнили, сколько он тогда привёз из Германии трофеев. Но вещи вещами, а вот уважение у односельчан имел он большое до самой смерти. Они искренне сокрушались над его внезапной кончиной, а Егору обещали оказать любую помощь. Пройдя всю войну, погиб Иван Кузьмич глупо.
В окрестностях завёлся медведь, который вначале нападал на скот, а потом задрал трёх сельчан. Мужики решили уничтожить зверя. Во время облавы, кто-то и застрелил Егоркиного отца, видимо спутав его в темноте с медведем. Тогда охотники удивились, почему Иван Кузьмич голый, но в сапогах, но решили, что бывалому разведчику видней. Может хитрость какую придумал. Виновного отвезли в район, а погибшего на кладбище.
После похорон, Егорка вернулся в опустевшую избу. В пыльном углу стояли на резной дубовой подставке меховые сапоги, которые он привёз, вернувшись с фронта. Именно в них он и встретил свою смерть. Отец ничего про них не рассказывал, только что они из медвежьей шкуры сделаны. Откуда там, в Германии, медведи? Перебили всех в войну. Но именно оттуда приволок он их, с суровым лицом поставив сюда, и строго-настрого запретил к ним прикасаться.
Иван Кузьмич хаживал в них только охотиться. Бывало, два, три дня нет его, потом возвращается с добычей, хотя и не брал ружьё.
– Как, папаня? – спрашивал мальчишка.
– Силки ставлю, где рогатину воткну. Хитростью беру. Мы, разведчики, только так можем. – улыбался в усы отец.
**********
Егору, председатель пообещал помочь устроиться в СХИ, ведь без агронома селу тяжело. От института студентам полагалось общежитие, поэтому парень потихоньку перебирал свои нехитрые пожитки, пытаясь угадать, какие вещи могут понадобиться ему в городе. Несмотря на то, что на дворе был уже ноябрь, Егора пообещали пристроить на первый курс. До отъезда оставалось ещё 2 недели.
Первый снежок припорошил землю, как раз к открытию охотничьего сезона. Ружьё у него было: старая прадедовская двустволка, смазана и готова. Невольно подражая отцу, парень натянул медвежьи сапожищи. «А ведь здорово в них», – подумал он. Егору думалось подстрелить зайца или набить куропаток. Мясо в городе всегда пригодится.
Однако охота не задалась. Егор пробродил до самого вечера, но никого подстрелить не смог. Сбросив ружьё, он присел под дубом, потянулся. Зачесались руки, ноги. Что за напасть? Егор с ужасом увидел в тусклом свете, как пальцы покрываются жёсткой шерстью, а сапоги превратились в две огромные лапы с когтями. Парень кинулся их стаскивать, но только разодрал ногу. Быстро сбросив одежду, потому что она уже трескалась на изменившемся теле человека. Побежав в лес, он заорал от страха.
Не разбирая дороги, он ломился сквозь подлесок, с ужасом понимая, что разум постепенно затуманивается, а из горла вместо крика вырывается звериный рык. Потом парня захлестнула тьма. Проснулся он от холода: лежал под елкой на снегу, а из одежды только сапоги. Егор не знал и не помнил, сколько времени он уже находится в лесу. Повернув голову, он с удивлением обнаружил рядом задранного кабана, а вокруг медвежьи следы.
Внезапно Егор понял, как именно охотился его родитель. Улыбнувшись, он забросил добычу на плечо, и больше не чувствуя холода, отправился искать брошенную где-то одежду. Теперь парень чувствовал себя в лесу, как дома, и переезд в город сразу потерял привлекательность. Он будет известным охотником, совсем как его отец….
