Эта история произошла несколько лет назад. Я помню только точную дату – 24 мая. Вы наверняка спросите, откуда такая точность? Дело в том, что мне просто не дают забыть о событиях того дня. Мне присылает фото моя погибшая подруга. Я точно знаю, что она мертва, но мне продолжают приходить от неё фотки в Ватсапе, и я не знаю, как это прекратить.

Тем злополучным вечером, мы – три закадычные подружки сидели на лавочке и маялись от безделья. Внезапно, Оксанка предложила сходить в одно место, как она выразилась: «пощекотать нервишки перед сном». Если честно, то я не любительница подобных развлечений, но не знаю почему, согласилась.

Городок у нас небольшой, и на окраине находилось заброшенное бомбоубежище. Или это был бункер, оставшийся с послевоенных времён. Именно здесь и предложила потусоваться подруга. По дороге, она рассказывала нам какие-то страшные байки про это место. Что-то связанное с экспериментами над военнопленными или что-то в этом роде. Если честно, я не вслушивалась в её болтовню. И так было понятно, что она специально нагнетает обстановку, чтобы было страшнее.

Бомбоубежище встретило нас чёрным проёмом выломанной двери. Подбадривая себя, мы спустились внутрь, подсвечивая себе фонариками с телефонов. Бункер меня разочаровал: пустые бутылки, надписи на стенах и другие «приветы», оставленные маргинальными личностями. Если честно, то душ пленных фашистов мы не боялись. Я не верила в мистику, и больше боялась наткнуться на бомжей или встретить маньяка. Три 17-летние девчонки – лакомая добыча для подобных личностей.

Мы бродили по небольшому подземелью, и уже собирались уходить. Ничего интересного здесь не было: несколько комнат, один коридор, упиравшийся в бетонную стену и железная дверь, которая была заварены или заклинила. Открыть её у нас не получилось. Мы пошли к выходу. Внезапно Оксанка крикнула:

-Смотрите, что это?

И забежала в одну из боковых комнат. Мы лениво двинулись за ней, однако, в комнате нашей подруги не оказалось. Отмечу, что это была обычная бетонная коробка без окон и дверей, спрятаться здесь было негде. Мы думали, что это шутка, бродили по подвалу и звали подругу. В бомбоубежище никого не было.

Вот тогда нам стало по-настоящему жутко. Мы побежали домой, и обо всём рассказали родителям. Вначале нам не поверили, но около 12 ночи Оксанкины родители забили тревогу. Её усиленно искали около 3-х недель по всей округе, никаких следов. В настоящее время, Оксана Самойлова (фамилию я изменила), числится среди пропавших без вести.

Ровно через год после этого, я получила первое фото. Снимок пришёл с Оксанкиного номера, который уже 12 месяцев находился (вне зоны действия сети). На снимке были бетонные стены бункера, и подпись «Вы где?». Самое удивительно, что утром фотка исчезла, хотя я её не удаляла. С тех пор, каждый год, 24 мая я получаю похожий снимок разных комнат этого проклятого бомбоубежища. Я к этому привыкла, и не обращала особого внимания, хотя ситуация довольно жуткая.

В этом году традиция изменилась: Оксана прислала селфи. На снимке было две (!) фигуры с закрашенными чёрным лицами. Это была точно моя подруга, я её узнала по спортивному костюму, который был на ней в тот день и по фигуре. На втором человеке была немецкая форма, времён Второй мировой войны….