Я очень люблю собирать грибы. Бродить по лесу я готов в любую погоду, главное, чтобы собрать полное лукошко. Однако после одного случая, в лес я больше не захожу. Совсем. Даже на даче ночевать не остаюсь. Почему так произошло? Слушайте мою страшную историю.

Два года назад я гостил у друга в Брянской области. Леса здесь роскошные, грибов и ягод в сезон можно набрать просто немереное количество. Мой приятель к собирательству равнодушен, поэтому в лес я ходил один. Вначале бродил по опушкам, не рискуя забираться в самую чащу. Добыча была неплохая, но чутьё грибника подсказывало, что если забраться поглубже, будет ещё лучше.

В тот день я ушёл глубоко в лес. Грибов набрал полную корзину, но неожиданно для себя понял, что вообще не представляю, в какую сторону нужно идти. Короче, я заблудился. Бродил, кричал «Ау», потом просто орал в голос благим матом. Естественно, никто меня не слышал. Корзина с грибами уже не радовала, а просто оттягивала руки. Я сильно устал, и в конце концов решил бросить свою добычу.

В лесу стало темнеть. По всему выходило, что ночевать мне придётся на траве под ёлочкой. Я начал подыскивать подходящее местечко, и неожиданно увидел в темноте силуэт какого-то домика. Наверное, это была охотничья хижина или домик лесника. Если честно, мне было безразлично. Я знал, что ночевать буду под крышей, и это приятно согревало сердце.

Зашёл внутрь, подсвечивая себе зажигалкой. Здесь была всего одна комната, стены которой были увешаны портретами: 6 штук, по два на каждой из трёх стен. Огонёк зажигалки давал очень мало света, но мне удалось рассмотреть, что именно нарисовано на картинах. Это были какие-то оскаленные морды, напоминающие героев фильмов ужасов про зомби. Мне стало жутко, однако, от мысли, что придётся ночевать на улице, было ещё страшнее. Тем более, что без света зажигалки, комната погружалась в непроглядную тьму, скрывая эти мерзкие «шедевры» живописи.

Устроился я на каком-то топчане, возле глухой стены, на которой не было картин. Кроме того, рядом была дверь, что создавало иллюзию спокойствия. Уснул я на удивление быстро, наверное, сказалась усталость. Точнее, не так. Сном это назвать было сложно. Я словно провалился в липкий кошмар, из которого пытался выбраться. Мне казалось, что чудовища, изображённые на портретах, тянут ко мне руки, чтобы утащить с собой. В моём полусне-полуяви я пытался кричать, но голоса не было. Убежать или вскочить с лавки тоже не получалось: руки и ноги отказывались подчиняться.

Проснулся я от солнечного света, и открыв глаза, закричал от ужаса. Никаких портретов в хижине не было. Это были окна – по два на каждой стене, кроме той, возле которой спал я.